Философические письма. Русско-европейский диалог

«Жертвы мысли безрассудной»: Русская поэзия о декабристах

Владимир Карлович Кантор — 2025-12-15

В своей статье автор предлагает не очень привычную трактовку восстания декабристов, опираясь на позднюю формулу Пушкина, назвавшего выступление декабристов «забавой взрослых шалунов». В результате этого бунта развитие России, по мысли Чаадаева, было отодвинуто на несколько десятилетий. Существует легенда (или реальная история?), что Пушкин 13 декабря, накануне бунта войск на Сенатской площади, направлялся в Петербург, но некий заяц пробежал перед его кибиткой, и суеверный поэт повернул обратно и в столицу приехал уже после поражения декабристов. Так ли это? Автор полагает, что Пушкин рано понял ошибочность замысла друзей-дворян и заяц возник как попытка оправдания его отсутствия на Сенатской площади. Линия Петра Великого воспринималась поэтом как антитеза безумию дворянского бунта. Но декабристская тема не раз звучала в творчестве русских поэтов и писателей.

Декабристы в контексте эпохи. Заметки к 200-летию восстания на Сенатской площади

Оксана Ивановна Киянская — 2025-12-15

Статья посвящена характеристике эпохи 1810–1820-х годов в истории России. Анализируются общественные настроения, связанные с Отечественной войной 1812 года и победоносными Заграничными походами русской армии 1813 и 1814 годов, прежде всего — восхищение современников личностью и делами императора Александра I. Описываются надежды молодых дворян — участников войны на реформы во внутренней политике России, их стремление стать полезными императору, желание учиться. Анализируется также «эпоха тайных обществ» 1810–1820-х годов, деятельность Союза спасения и Союза благоденствия. Утверждается, что в связи с консервативным поворотом в политике Александра I произошла резкая поляризация российского образованного общества. Оценивается роль указа императора от 1 августа 1822 года о запрещении тайных обществ. Утверждается, что те, кто согласился с этим указом, стали добродетельными подданными, те же, кто не согласился с ним, оказались участниками антиправительственного заговора.

Рубежная дата: к истории заговора и казни декабристов

Давид Маркович Фельдман — 2025-12-15

Статья посвящена анализу документов, относящихся к роли П. И. Пестеля в декабристском заговоре, специфики деятельности его как полкового командира, влияния на сослуживцев. Рассматриваются также биографии А. И. Майбороды, предавшего лидера Южного общества, и Н. К. Ледоховского, даже под угрозой казни не отрекавшегося от друга и соратника. Демонстрируется, что рубежная дата в биографиях и предателя, и друга декабристского лидера — 13 июля 1826 года, когда состоялась казнь осужденных заговорщиков. Именно тогда был определен дальнейший жизненный путь и Майбороды, и Ледоховского. Автор доказывает, что утвердившаяся в историографии версия самоубийства Майбороды фальсифицирована следствием. Выявлены реальные обстоятельства убийства предателя, обосновывается гипотеза, согласно которой мстителем стал Ледоховский.

«...И помнится, и мнится»: Декабризм между событием и нарративом как феноменологический разрыв опыта

Ирина Федоровна Щербатова — 2025-12-15

Статья рассматривает декабризм как феномен исторического сознания, в котором событие утрачивает статус политического факта и превращается в форму переживания свободы. Исследование опирается на феноменологический подход, понимающий историю не как совокупность причин и последствий, а как опыт самопознания субъекта. Под феноменологическим дуализмом здесь понимается несовпадение переживаемого и осмысленного, когда действие и его нарратив принадлежат разным уровням опыта. С одной стороны, это хаотичный политический акт, а с другой — осмысленный постфактум как начало русской революционной практики. Методологически исследование опирается на феноменологию исторического сознания (Э. Гуссерль, Ф. Р. Анкерсмит), где прошлое (опыт) рассматривается не как совокупность фактов, а как поле смыслов, проявляющееся в нарративах. Таким образом, объектом анализа становится не само событие 14 декабря, а способы его данности в культурной памяти и исторических текстах. Сложную архитектонику нарратива 14 декабря образует три основных габитуса — конституционный, революционный и патерналистский. Первый, нацеленный на законность процедуры смены власти, реализуется в концепте Сената. Второй смысловой уровень восстания связан с его революционной сущностью. Третье содержание восстания обусловлено довлеющей включенностью основных его участников в систему ценностей патернализма и просвещенного абсолютизма. Исходная амбивалентность восстания позволяет рассматривать его не только как провал теории, но и как самостоятельный опыт поиска свободы, где актор не столько исходил из кризиса системы, сколько руководствовался представлениями о чести и достоинстве. Восстание 14 декабря предстает как предел рационализма Просвещения, где идеал правовой реформы вступает в противоречие с метафизикой судьбы, а категория законности теряет устойчивость. В этом разрыве обнаруживается рождение нового типа субъектности — личности, осознающей себя не через участие во власти, а через внутренний акт совести. Таким образом, декабризм раскрывается как предельная форма перехода от исторического события к феномену духовного опыта, положившего начало русскому Просвещению как этико-антропологическому проекту.

Альберт Швейцер как один из основоположников гуманистической традиции ХХ века

Сергей Максимович Малков — 2025-12-15

В статье обосновывается, что термин «гуманизм», несмотря на все свое многообразие, имеет общее содержание, проходящее рефреном от Античности до нашего времени, которое можно выразить понятием «человечность». В этом плане гуманизм тесно связан с понятием «культура». Обозначаются отличия гуманизма ХХ века от гуманизма века XIX-го. Показывается, что учение Швейцера о благоговении перед жизнью, основы которого были изложены им в 1923 году, вписывается в современную гуманистическую традицию и существенно повлияли на ее становление и развитие. В этом плане мыслителя можно по праву охарактеризовать как одного из основоположников гуманизма ХХ века. Описываются программы по возделыванию человечности в нашем современнике. Их можно разделить на программы-запреты и програм мы культивации. Основное содержание программ-запретов сводится к отказу от применения (физического) насилия по отношению к живым существам во всех его разновидностях. Программы культивации сводятся к стремлению содействовать универсальному развитию человеческих способностей (homo universalis) и развитию чувства сострадания ко всем живым существам, терпящим невзгоды. В заключение выделены основные разновидности деятельного проявления сострадания, характерного для гуманизма ХХ века — гуманитарная помощь, миротворческая деятельность и борьба за чистоту окружающей среды.

Камо грядеши? Надежды и страхи начала ХХ века в России

Владимир Прохорович Булдаков — 2025-12-15

В начале ХХ века российское общество переживало неспокойные времена: надежды перемежались со страхами, футуристические проекты — с консервативными утопиями. Это нашло свое отражение в культуре и общественной психике. Нарастание общественного хаоса сопровождалось, с одной стороны, значительным ростом числа самоубийств, с другой — вызывающих манифестаций футуристов. Показано, что эти явления были сторонами одной медали: российская культура и общественная психика отражали неизбежность последующей череды войн и революций.

Бакунин и Наполеон III: анархизм против бонапартистской политики

Артем Александрович Кротов — 2025-12-15

В истории русского анархизма вопрос об отношении к бонапартистской диктатуре и имперской политике тесно связан с такими философскими категориями, как свобода, счастье, человек, общество. Вопрос этот выходит далеко за пределы личностного отношения анархиста к императору, касается двух противоположных политических программ. Но между этими программами, при всей их разнонаправленности, имеются и некоторые сходные черты, определяемые самим духом эпохи: существенное влияние позитивизма, находящее выражение в поклонении науке, приверженность теории прогресса, готовность включить в орбиту своего внимания широко распространенные социалистические идеи. Характерно, что на одном из этапов своего творческого развития Бакунин отнюдь не отвергал полезность для России диктатуры как переходного этапа на пути к анархической федерации. Эта диктатура могла бы стать результатом заговора, под руководством выражающего идеи народа харизматичного лидера, наподобие Пестеля. Впрочем, для Бакунина этот путь — лишь один из возможных в плане движения к подлинной свободе. С Наполеоном III анархист резко расходится в понимании роли государства в истории. С точки зрения императора, государственные рамки стабилизируют общество, предохраняют его от хаоса и распада. Для анархиста они, напротив, великое препятствие на пути человечества к счастью и свободе. Равным образом один считает религию очень полезным в моральном отношении элементом социального бытия, другой полагает ее отжившей свой исторический век. Расхождение двух политических позиций, находящее одно из ярких своих воплощений в отношении к «принципу национальностей», определяется во многом сущностно различной интерпретацией природы социальных законов.

«Философия права» Гегеля и дело Коцебу: историко-политический контекст

Ирина Николаевна Лагутина — 2025-12-15

В статье рассматривается убийство драматурга Августа фон Коцебу студентом теологического университета К. Л. Зандом как событие, отражающее идеологические и философские разломы Германии первой трети XIX века. Анализируется реакция Г. В. Ф. Гегеля на этот исторический эпизод в контексте его философии права, критикующей этический и религиозный субъективизм. Автор показывает, что взгляды Гегеля на государство, закон и мораль вступали в полемику с идеями философа Я. Ф. Фриза и теолога В. М. Л. де Ветте, отражая более широкий спор о границах субъективной свободы и авторитета социальных институтов. Исследуются интеллектуальные течения университетской среды, в частности значение отдельных академических философов как лидеров общественного мнения, а также студенческих союзов («буршеншафтов») как ключевых очагов зарождения идеологии политически мотивированных действий, связанных с национальными идеалами. Статья опирается на широкий круг первоисточников, включая частную переписку Гегеля и его современников, официальные документы, философские издания и публикации того периода. Особое внимание уделено взаимодействию философии, политики, религиозных и национальных мифов, а также их влиянию на культуру посленаполеоновской Германии.

Христианская политика как путь от войны к миру: проблема миротворчества в философии С. Л. Франка

Константин Михайлович Антонов — 2025-12-15

В статье анализируется проблематика мира, войны и примирения в философии С. Л. Франка. Исследуется развитие мысли Франка от либеральной оппозиционности 1904–1905 годов до поздних работ по христианской этике и политике. Последовательно рассматривается его отношение к указанной проблематике в 1904–1905 годах (Русско-японская война), 1914–1915 годах (Первая мировая война), 1917–1925 годах (революция и Гражданская война в России), 1939–1945 годах (Вторая мировая война и завершение периода кризиса европейской культуры 1914–1945 годов). Наибольшее внимание уделяется работам позднего периода: философскому дневнику «Мысли в страшные дни», книге «Свет во тьме» и статье «Христианская совесть и реальная политика». Здесь проблематика насилия, отношения к войне и миру, критика пацифизма, проблема примирения помещаются в контекст онтологии всеединства и творчества, категориального строя христианской этики. Намеченное Франком понимание отношений христианства и политики сопоставляется с концепциями М. Вебера («Политика как призвание и профессия») и И. Ильина («О сопротивлении злу силою»). Далее рассматривается первичная рецепция идей Франка: позитивная — в семье, в переписке и дневниках Василия С. Франка и критическая — со стороны переводчицы его работ Н. Даддингтон. Автор приходит к выводу о наличии в философии Франка двух понятий войны: как предельного проявления духа ненависти и раздора и как вынужденного противостояния организованному насилию в рамках «ограждения мира от зла» и соответствующих им двух представлений о переходе от войны к миру: как простой остановки военных действий и как подлинного примирения через покаяние и взаимное прощение; а также о смысле христианской политики, по Франку, как политики примирения.

Изучение творчества славянофилов в Китае

Сай На — 2025-12-15

Философское и литературное наследие русских славянофилов в Китае находится в фокусе внимания китайских исследователей начиная с 1960-х годов. Интерес к русской философии данного направления в китайской науке появился значительно позже, нежели к трудам представителей европейской философии. Обращение в Китае к творчеству славянофилов в определенные периоды имело разные результаты. Цель данного исследования состоит в обобщении итогов полувекового изучения китайскими учеными творчества русских славянофилов. Процесс исследования славянофильства в Китае прошел несколько этапов. На первом этапе, в 1960–1980-е годы, — временя сопротивления проникновению иностранного в китайскую культуру, — китайские исследования имели преимущественно описательный характер. Наибольший интерес вызывали работы Киреевского, связанные с обращением к народному творчеству как основе культуры, но к концу 1980-х годов появилось значительное количество аналитических публикаций, заложивших основы критического осмысления славянофильства как феномена русской культуры. 1990-е годы ознаменовали второй этап изучения творчества славянофилов. Тогда внимание ученых привлекали вопросы дискуссии славянофилов и западников, буржуазной идеологии славянофильства, взглядов славянофилов на крепостное право и самодержавие и др. Третий период изучения славянофильства начался в 2000-х годах. Он характеризуется значительным количеством публикаций и переводов, в которых круг вопросов существенно рас- ширился за счет обращения к философии языка славянофилов, их взглядам на искусство, литературное творчество и др. В целом изучение творческого наследия славянофилов в Китае свидетельствует об интересе ученых к славянофильству как к отражающему мировоззренческие основы российского социума философскому направлению, позволяющему приблизиться к пониманию русского культурного наследия. В то же время нельзя говорить об исчерпывающем изучении русского славянофильства, что оставляет простор для будущих исследований китайских ученых.

Русско-европейский утопический диалог: практики модернизации (от Н. Г. Чернышевского к утопиям ХХ века)

Анастасия Васильевна Григоровская — 2025-12-15

Статья представляет собой компл ксное исследование эволюции русской утопической мысли XIX–XX веков через призму трансформации концепции «нового человека» и идеального общества. Автор прослеживает развитие утопических идей от Н. Г. Чернышевского через А. Богданова к И. Ефремову, демонстрируя постепенную радикализацию и глобализацию утопических проектов. Особое внимание уделяется анализу религиозных корней русской утопической мысли, связанных с процессом секуляризации и трансформацией христианских идей в социально-политические проекты. Исследуется влияние западноевропейской утопической традиции на развитие русской утопической мысли, при этом подчеркивается своеобразие отечественного подхода, характеризующегося большей радикальностью и стремлением к всемирной экспансии утопических идей. В статье подробно рассматривается эволюция антропологической утопии: от относительно умеренных идей Чернышевского через радикальный проект Богданова о замене землян марсианами до синтетической концепции Ефремова, объединяющей коммунистические идеалы с эзотерическими практиками. Автор демонстрирует, как утопическая мысль в России постепенно расширяла свои горизонты от локальных проектов до планетарных масштабов, одновременно усиливая акцент на необходимости фундаментального преображения человеческой природы. Исследование завершается анализом позднесоветской утопии, отразившей травматический опыт тоталитарного государства и парадоксальным образом вернувшейся к прежним утопическим основаниям через призму эзотерических учений. Отдельное внимание уделяется рассмотрению различных подходов к модернизации общества: от умеренной экономической модернизации у Чернышевского до радикального отрицания возможности модернизации «старого человека» у Богданова и поиска альтернативных путей модернизации через духовные практики у Ефремова. Статья вносит вклад в понимание особенностей развития русской утопической мысли и ее влияния на формирование социально-политических идеалов в России.

«Аюна становится литой»: Миф науки в творчестве Андрея Платонова

Кирилл Викторович Забелин — 2025-12-15

Статья посвящена исследованию мифа науки в творчестве Андрея Платонова. Для выполнения этой задачи автор берет на вооружение концептуальный аппарат, разработанный А. Ф. Лосевым для рассмотрения мифа. С этой целью производится реконструкция взглядов Платонова на бурно и революционно развивающуюся науку 1920-х годов, а также попытка прояснить эволюционирующую мировоззренческую позицию писателя по вопросу отношения к науке. Исследуя платоновскую прозу 1920-х годов, автор намечает конфликт интерпретаций науки и приходит к выводу, что научная деятельность в платоновском универсуме не может быть задана в позитивистских и функциональных терминах, равно как и в терминах социальной прагматики. К концу 1920-х годов, пройдя технократические соблазны, Платонов обращается к проективно-мистическому пониманию науки, которая, в свою очередь, нуждается в соответствующем самопонимании для плодотворного развития. Только в этом случае, согласно интерпретации писателя, прослеживаемой в цикле научно-фантастических произведений 1920-х годов, она будет адекватна задаче, которую предъявляет ей пореволюционная культурно-историческая ситуация. Таким образом, применение лосевского концептуального аппарата на материале ранней прозы Андрея Платонова позволяет обнаружить в дискурсе науки внутренне присущие ему мифологические основания, которые сама наука пытается подать как инородные и дискредитировать. Тем самым знание начинает функционировать в рамках «относительной», редуцированной мифологии, а наука становится нерефлективной в отношении собственных предпосылок. Вопреки подобной самопрезентации науки Платонов стремится учредить научный дискурс как функционирующий благодаря специфически мифологическому, онтогносеологическому субъекту, обладающему большей эпистемической и онтологической мощностью, чем сама наука. Доверие к собственным мифологическим основаниям, которое можно интерпретировать как движение от «относительной мифологии» к «мифологии всеединства», и есть залог полноценного развития тандема «человек — наука» в понимании Платонова.

Молодые продолжают думать и работать

Владимир Карлович Кантор — 2025-12-15

Журнал продолжает публикацию лучших эссе, написанных студентами на темы образовательной программы бакалавриата «Философия» под руководством проф. В. К. Кантора. Молодые люди высказывают свое отношение к событиям и произведениям столетней и более давности и дают им оценки. В центре их внимания такие писатели, как Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев, А. П. Чехов, М. А. Булгаков и др.

Российская империя на пути к катастрофе: 1900–1914 (Обзор международной научной конференции)

Антон Олегович Кондратенко — 2025-12-15

Обзор конференции

«Я верую в отдельных людей...»

Игорь Сергеевич Москвичев — 2025-12-15

Рецензия.

Зеркало Гутенберга

-- - — 2025-12-15

Зеркало Гутенберга.