«Преступление и наказание» как криптороман про русского революционера

Аннотация

В статье показывается, что традиционные интерпретации романа «Преступление и наказание» принципиально ошибочны, поскольку
не учитывают того обстоятельства, что он создавался в условиях ужесточавшейся цензуры. Исходить из уверенности, что замысел автора получил точное выражение в опубликованном тексте, неосмотрительно. Достоевский на многих страницах прибегает к эзопову языку, скрывающему то, что его роман во многом является ответом на «Что делать?» Николая Чернышевского. Как и Чернышевский, Достоевский обсуждает злободневный вопрос о том, что собой представляют русские революционеры. Раскольников интересен ему не как уголовный преступник, а как талантливый человек, заразившийся западными революционными идеями. Достоевский представляет себе революционера прежде всего как террориста, присвоившего право стоять выше закона не только человеческого, но и природного, самовольно решающего, кому жить, а кому умереть. Революционер якобы стремится облагодетельствовать человечество, но на самом деле жаждет власти над «человеческим муравейником». Полемический ответ дал Писарев. Он настаивал на том, что Достоевский выдал читателю за революционера совершенно иной социальный тип и что пролитие крови отнюдь не обязательная черта приближающейся революции.